Неточные совпадения
Послала бы
Я в город братца-сокола:
«Мил братец! шелку, гарусу
Купи — семи цветов,
Да гарнитуру синего!»
Я по
углам бы вышила
Москву, царя с царицею,
Да Киев, да Царьград,
А посередке — солнышко,
И эту занавесочку
В окошке бы повесила,
Авось ты загляделся бы,
Меня бы промигал!..
— Ну, вот и князь наш объявился, — сказал он, ставя чайник среди чашек и передавая хлеб Масловой. — Чудесные штуки мы накупили, — проговорил он, скидывая полушубок и швыряя его через головы в
угол нар. — Маркел молока и яиц
купил; просто бал нынче будет. А Кирилловна всё свою эстетическую чистоту наводит, — сказал он улыбаясь, глядя на Ранцеву. — Ну, теперь заваривай чай, — обратился он к ней.
Но Маслова не отвечала своим товаркам, а легла на нары и с уставленными в
угол косыми глазами лежала так до вечера. В ней шла мучительная работа. То, что ей сказал Нехлюдов, вызывало ее в тот мир, в котором она страдала и из которого ушла, не поняв и возненавидев его. Она теперь потеряла то забвение, в котором жила, а жить с ясной памятью о том, что было, было слишком мучительно. Вечером она опять
купила вина и напилась вместе с своими товарками.
Отыскали новое помещение, на Мясницкой. Это красивый дом на
углу Фуркасовского переулка. Еще при Петре I принадлежал он Касимовскому царевичу, потом Долгорукову, умершему в 1734 году в Березове в ссылке, затем Черткову, пожертвовавшему свою знаменитую библиотеку городу, и в конце концов купчиха Обидина
купила его у князя Гагарина, наследника Чертковых, и сдала его под Кружок.
Вдруг индейца нашли убитым в квартире. Все было снаружи в порядке: следов грабежа не видно. В
углу, на столике, стоял аршинный Будда литого золота; замки не взломаны. Явилась полиция для розысков преступников. Драгоценности целыми сундуками направили в хранилище Сиротского суда: бриллианты, жемчуг, золото, бирюза — мерами! Напечатали объявление о вызове наследников. Заторговала Сухаревка! Бирюзу горстями
покупали, жемчуг… бриллианты…
Чуть свет являлись на толкучку торговки, барахольщики первой категории и скупщики из «Шилова дома», а из желающих продать — столичная беднота: лишившиеся места чиновники приносили последнюю шинелишку с собачьим воротником, бедный студент продавал сюртук, чтобы заплатить за
угол, из которого его гонят на улицу, голодная мать, продающая одеяльце и подушку своего ребенка, и жена обанкротившегося купца, когда-то богатая, боязливо предлагала самовар, чтобы
купить еду сидящему в долговом отделении мужу.
Розанов, тотчас по приходе домой, стал открывать водку и пиво, а Помада бросился в
угол к крошечному старенькому чемоданчику, из разряда тех «конвертиков», которые нередко
покупают по три четвертака за штуку солдатики, отправляющиеся в отпуск.
Как-то вдруг для меня сделалось совсем ясно, что мне совсем не к лицу ни продавать, ни
покупать, ни даже ликвидировать. Что мое место совсем не тут, не в мире продаж, войн, трактатов и союзов, а где-то в безвестном
углу, из которого мне никто не препятствовал бы кричать вслед несущейся мимо меня жизни: возьми всё — и отстань!..
— Вот как вы все земли-то
купите, вам все и достанется: и
уголь, и золото! Ну, а семейство ваше как?
Я
покупал говядину в какой-то лавочке «на
углу»; Глумов — на Круглом рынке; я
покупал рыбу в Чернышевом переулке, Глумов — на Мытном дворе; я приобретал дичь в первой попавшейся лавке, на дверях которой висел замороженный заяц, Глумов — в каком-то складе, близ Шлиссельбургской заставы.
«Молодой, красивый, — думал Матвей Савельев, закрыв глаза и притворяясь, будто уснул, — ему бы за девицами ухаживать, на гармонии играть, а он живёт монахом, деньги не тратит, сапожонки худые и даже праздничной одёжи нет, не
покупает. Скучный какой-то, всех готов осудить. Живёт в
углу. Плохие люди везде на улицах шумят, а кто получше — в уголок прячется».
— Он не военный, а купец, говорит о торговле с нами хлебом и что они могли бы
покупать у нас также керосин, лес и
уголь.
Один дом — на
углу Козицкого переулка, где в двадцатых годах был знаменитый салон Зинаиды Волконской, у которой бывал Пушкин. Потом, по преданию, в этом доме «водились черти», а затем владелец его князь Белосельский-Белозерский продал его Малкиелю. Он
купил его на имя своей жены Нины Абрамовны, которая, узнав, что в доме был салон княгини Волконской, тоже затеяла у себя салон, но, кроме адвокатов, певцов и артистов, на ее журфиксах, с роскошным угощением, никого не бывало.
— Не знаю, глупый, должно быть, какой-то, далеко-далеко меня провожал и все глупости какие-то врет. Завтракать с собой звал, а я не пошла, велела себе тут, на этом
углу, в лавочке, маронов
купить и пожелала ему счастливо оставаться на улице.
Этого мало: едва появилось в газетах объявление, что мои наследницы
купили в магазине Зальцфиша полдюжины носовых платков, как публика валом повалила на
угол Гороховой и Большой Мещанской и с десяти часов утра до десяти вечера держала в осаде лавку, дотоле никем не посещаемую.
Поэтому истинное пользование «своим
углом» и истинное деревенское блаженство начнутся только тогда, когда не будет ни лугов, ни лесов, ни огородов, ни мельниц. Скотный двор можно упразднить, а молоко
покупать и лошадей нанимать, что обойдется дешевле и притом составит расход, который заранее можно определить, а следовательно, и приготовиться к нему. Можно упразднить и прислугу, а держать только сторожа и садовника, необходимого для увеселения зрения видом расчищенных дорожек и изящно убранных цветами клумб.
Нужно вывозить
уголь, пора самая спешная, а кормить лошадей нечем и сена
купить не на что; а время идет, каждый час дорог, мужик сунулся к нашим «сестрам»…
— Какая наша жизнь! — усмехнулась Степанида. — Сами видите, барыня, голубушка, бедность! Всего семейства четырнадцать душ, а добытчиков двое. Одно звание — кузнецы, а приведут лошадь ковать,
угля нет,
купить не на что. Замучились, барыня, — продолжала она и засмеялась, — и-их как замучились!
— Ничего-с, ничего не глупо: меня никто не видал, как я
покупал, как вез и как надел в темном
угле, за дровами, когда бегал нанимать карету.
Постоялые дворы вокруг площади все были заняты — и Кирилл, не въезжая никуда на двор, остановился за
углом одного дома у самой площади, выпряг здесь своих коней и, растянув хрептуг, поставил их к корму, а сам приступил к Пенькновскому с просьбою пройтись по базару. Кирилл сказал, что ему надо
купить для себя пару бубенчиков и что будто бы ему гораздо сподручнее сделать это приобретение вместе с Пенькновским.
Конопацкие
купили новый огромный дом на
углу Калужской улицы и Красноглазовского переулка, и в дом этот перевели свою школу и пансион. Дело их расширялось и крепло. Помню во втором этаже маленькую первую гостиную, потом вторую, побольше, за нею — огромный зал с блестящим паркетом.
В 1880 году Оля и Инна поступили в тульскую женскую гимназию. Родители продали на сруб щепотьевский лес и
купили в Туле двухэтажный дом на Старо-Дворянской улице, за
угол от нас кварталом выше, наискосок от дома бабушки. В нижнем этаже поселились сами, верхний отдавали внаймы.
За
углом встречаю разносчика с шарами… Красные, синие, желтые… И… тут мои мысли сразу сменяются другими, ничего общего не имеющими с предстоящим испытанием. «Который из этих шаров
купить моему принцу?» — думаю я с минуту и
покупаю три сразу: красный, желтый и голубой, и бегу снова к моему милому маленькому сынишке, в мою квартирку в Кузнечном переулке…
— Не понимаю! — пожала плечами Иловайская. — Вы едете в шахты. Но ведь там голая степь, безлюдье, скука такая, что вы дня не проживете!
Уголь отвратительный, никто его не
покупает, а мой дядя маньяк, деспот, банкрот… Вы и жалованья не будете получать!
Сколь бы ни хлопотали о хозяйстве «медвежьих
углов», какие б ни сочиняли инвентари их имуществ, какие б ни производили исследования, как бы затейливо ни составляли росписи доходов и расходов, по силе коих, без разрешения высшего начальства, лишней метлы
купить нельзя, — «медвежьи
углы» на веки вечные останутся «медвежьими
углами».
— Вот он угол-перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники
покупали. Скоро ли? Ну!